В декабре 1798 года Андрей Иванов (вместе со своими приятелями Алексеем Егоровым, Василием Шебуевым и Павлом Ивановым) был назначен обучать рисованию учеников Академии. В скором времени молодые педагоги получили похвалу Академии. В июле 1799 года Иванов был признан назначенным в академики. Звание академика он получил в сентябре 1803 года за картину «Адам и Ева с детьми под деревом после изгнания из рая» (Русский музей). Эта картина хорошо характеризует автора, его умение распределить несколько фигур, связав их воедино действием. Они нарисованы уверенно и правильно, их движения достаточно оправданы. Сравнение картины с эскизом к ней (рисунок, Русский музей) показывает, что Иванов, работая над картиной, ставил перед собой некоторые новые для себя задачи. В эскизе более живописно переданы формы, как бы растворенные в дымке. Мягкая живописность искусства XVIII столетия была, однако, преодолена Ивановым, когда он стал писать картину. Фигуры вылеплены в ясном распределении света и теней; четко освещенные, они совершенно определенно отделяются от темного фона зелени. В отличие от более ранних композиций с их сложным повествованием, загроможденностью многими фигурами, подчас причудливыми пятнами света и теней, картина выделяется своей ясностью и логичностью. Она, несомненно, была новой ступенью в развитии художника. При всей незначительности традиционного для Академии сюжета, заимствованного из Библии, картина имела для Иванова значение своеобразного опыта: дело шло не только о создании картины вообще, но об определении способности художника по-новому — ясно, понятно и четко — передать свой замысел. Значительность содержания искусства начала XIX века, его тяготение к гражданственности, его обращение к более широким, чем ранее, кругам зрителей требовали новых средств выражения. В общем процессе их поисков некоторое место принадлежит и картине «Адам и Ева».
Ранние работы Иванова, включающие в себя картину «Адам и Ева», говорят об определенном возрастании из года в год его профессионального мастерства, но пока еще не показывают его художником, который внес бы нечто новое в содержание искусства своего времени.
Мастерство Иванова вскоре получило новое признание в Академии художеств. В 1800 году он был признан адъюнкт-профессором. Его сын писал о нем, говоря именно об этом времени его деятельности: «Отец мой за отличие в искусстве и поведении получил самую высокую награду в свое время, [но] вскоре по выходе из Академии женился... определился служить матери своей, Академии. Все лучшие наши молодые живописцы теперь, кроме г-на Бруни, все ученики отца моего, ибо он все свое время употребил на усердную службу отечеству». Последние слова имеют вполне реальный смысл. Андрей Иванов относился к своим педагогическим обязанностям не формально, а с полной преданностью делу. Все же педагогическая работа еще не исчерпывала всех его интересов и занятий.
В первые годы XIX века в Петербурге в сложившееся «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств» (1801 —1807) вошли молодые прогрессивные писатели, ученые, художники. Именно в нем продолжали жить идеи А. Н. Радищева (некоторые из членов Общества были с ним связаны лично); в Общество входили два сына великого русского писателя-революционера.
В «Вольном обществе» много внимания уделялось и изобразительному искусству (раздел художеств был в нем предусмотрен уставом).
С духом «Вольного общества» связаны две книги его члена А. А. Писарева: «Предметы для художников, избранные из российской истории» (1807) и «Начертание художеств» (1808). Писарев указывал, что задачей художников является воспитание зрителей, а их произведения должны укреплять дух народный. Особое Значение придавал Писарев исторической тематике. Он писал в «Начертании художеств»: «Художник должен изображать в истории такие предметы, которые могут служить образцом для граждан».
Писарев не был одинок в своих призывах. А. И. Тургенев в журнале «Северный вестник» звал художников пробудить «древних героев наших... великих мужей древности»; некто Н. Щ. в «Вестнике Европы» называл события национальной истории палитрой, «откуда можно брать краски для картин патриотических».
Требование героических образов из отечественной истории, стремление к исторической правде и естественности были следствием и критического отношения членов «Вольного общества» к академической рутине (уже дававшей тогда себя знать) и нового понимания ими произведений искусства. Вместе с тем эти требования означали и борьбу за общественное значение искусства, за высокое искусство гражданской и героической тематики.
В оживленных беседах в «Вольном обществе» выковывалось новое понимание искусства и его роли в общественной жизни. «Вольное общество» можно рассматривать как объединение, противостоящее до некоторой степени официальной Академии художеств (в том, что касалось изобразительного искусства).
Вполне понятно, что деятельность «Вольного общества» не могла быть особенно долговременной в условиях царской России, в условиях реакционного крепостнического строя.
Андрей Иванов вступил в «Вольное общество» одним из первых, но, кроме него, там были также живописцы Флор Репнин, Александр Звуервейд, скульптор Иван Теребенев, архитектор Иван Гальберг. В 1805 году были избраны почетные члены «Вольного общества» и среди них президент Академии художеств А. С. Строганов, профессор Академии Г. И. Угрюмов и И. П. Мартос (нельзя не отметить, что идея создания памятника Минину и Пожарскому, выполненного для Москвы Мартосом, возникла впервые именно в «Вольном обществе»). Художники числились в Обществе отнюдь не формально. Они принимали участие в его работах в соответствии со своей специальностью. Так, в протоколах Общества значится, что Ф. Репнин в октябре 1804 года (возвратившись из донских краев) представил «несколько эскизов из российской истории своего изобретения». О характере работ Репнина на сюжеты из русской истории дает понятие хотя бы его композиция «Смерть Гостомысла» (Русский музей) — смерть государственного и общественного деятеля, окруженного скорбящими согражданами. Художник Зауервейд расписал зал собрания Общества эмблемами наук и литературы.
В числе членов «Вольного общества» находился А. X. Востоков, сам учившийся в Академии художеств (в архитектурных классах). Он был видным поэтом начала века, а также одним из основоположников русской языковедческой науки XIX столетия. Востоков призывал своих сотоварищей по Академии и по «Вольному обществу»: «Являй величие и живость смертных и душу зрителей к добру воспламеняй».
Эти слова Востокова, обращенные к Ф. Репнину, имеют, однако, общее значение и в полной мере относятся также и к А. Иванову, который был одним из наиболее деятельных членов Общества из среды художников. Андрей Иванов являлся делегатом «Вольного общества» при хлопотах по получению устава, а в июле 1805 года представил торжественному собранию общества эскиз картины «Петр I в лагере на реке Пруте». Эта картина означала поворот в творчестве Иванова к темам из русской истории, к темам, имеющим широкое общественное звучание. В те же годы он участвовал в составлении рисунков на события своего времени.
Читайте продолжение в следующей статье: А.И. Иванов, Часть 3
25.12.2017